«Пахан» в камере малолеток. По сути, это «взросляк», пытающийся заслужить льготы
различные от ментов. То есть для пацанов правильных — враг он. От них старались
избавляться любыми способами. Но были, остались в памяти «паханы», что смогли не
просто ужиться, а даже подчинить в какой-то мере свыше десятка бесенят, живущих в своем мире, по своим законам, по своим понятиям. У каждого из них своя Судьба, своя жизнь. Большинство «паханов» ушли на свободу. А большинство пацанов пропали с виду в лабиринте этапов и зон.
Хочу рассказать про Артиста. Кликуху ему такую дали сразу, и помню его до сих пор. А сначала — в тот день…
… Утро опять началось с ругани.
—Санек! Или ты встаешь и начинаешь уборку камеры, или я вызываю дежурного воспитателя! — возмущался здоровенный, лет под тридцать, детина, вызвавшийся блюсти порядок в нашей камере. На что Санек, прикуривая сигарету, отвечал лениво:
— Ты «пахан», ты и мети. Следи за нашим здоровьем. А начнёшь ментам стучать, «мамкой» сделаем.
Ну тут наш взрослый «педагог» не выдержал, ударил Санька. Все как будто этого и ждали. Прибежавшие на шум коридорные «дубаки» с трудом разняли живой ком, вытащили «пахана» всего разбитого, в крови, в коридор и захлопнули дверь.
Часа два мы совещались: что будем делать и как себя вести, пока менты искали по всей тюрьме подходящую кандидатуру на нового «педагога». Наконец, нашли. Открылась дверь и в камеру шагнул мужчина – вновь назначеный ментами «пахан». Спокойно как-то шагнул. Поздоровался, прошел до нары, сел обхватив голову руками. Молчит! Мы ждем, готовые на все. Но этот на обычного «пахана» не похож был – зла от него не исходило. Посидел так немного, потом медленно, проникновенно стал рассказывать свою историю, стал открывать нам — пацанам — наболевшие уголки своей души. Больше половины слов были нам незнакомы, непонятны, но мы – благодарные за доверие слушатели, боясь помешать внимали. И как-то подбодрить его захотелось, жалко, что ли, стало. Ясно одно: его подставили, а жена в больнице, в роддоме, рожать должна. Карьера его поломана, жизнь разбита, будущего нет, все только в прошлом. Сам он артист. С именем. Эстрадный. Гипнотизер.
-Что это? Ну, давай, покажу, — он подставил ладони к голове одного из нас, тот тут же уснул.
-Нельзя с вами, ребятки, эти штучки-дрючки выделывать. — отклонял он наши просьбы показать сеанс. — У вас, ребятушки, и так психика вывихнута. С вами и так достаточно поигрались. Нельзя!
Не спал ночь, метался по камере днем, волнуясь за жену, Артист. Все переживали вместе с ним. В камере царил мир и сочувствие. И вот, шагая туда-сюда, он вдруг выдохнул махнув решительно рукой:
—А! Последний раз, — подошёл к своей наре, достал из под подушки пачку сигарет «Прима», шагнул к двери, задумался на мгновенье. Носком ботинка попинал в дверь, позвал дежурного.
Тот подошёл, открыл «кормушку»:
-Ну чё?! — усы и мясистый нос нетерпеливо ждали.
—Открой дверь! — этот грудной, зычный голос я запомнил на всю жизнь. Как и лицо «дубака», застывшее в повиновении в проеме распахнутой двери.
Потом уже мы услышали, что показывая красную пачку «Прима», он вышел как с пропуском на свободу. Поймали его в роддоме – жена родила ему мальчика. Говорят, били прямо в палате.
Интересно — последний ли это был его сеанс?!