«Немой»

Когда находишься рядом с человеком годами, когда делишь с ним пайку да вместе бредешь по тернистому пути жизни правильной, вроде как и говорить становится не о чем. Так, иногда за чифирком «покалякать» за дела каторжанские. Сказки о воле да гитару с песней послушать. «Хохол» молчал. Басни за подвиги свои не придумывал, не пел. Но когда он брал в руки гитару, она говорила за него. Душевными своими голосами. И каждый из нас, прикрыв глаза, выдумывал по своему желанию текст его мелодиям и напевал тихим голосом или просто улетал в воспоминаниях и мечтах. «Хохол» был пацан правильный. Только в камере штрафной с ним сидеть тяжело. Молчит! Толи менты его при задержании избили, толи на следствии что-то стряслось, но вот уже пять лет, как потерял дар речи. «Цветные» его не трогают, в «базары» он не лезет, немой-то! Скинули ему с «пятнашки», по инвалидности две трети от срока и пришел день его освобождения. Чернело в проходах между нарами от жуликовского «прикида». Вся братва проводить «Хохла» приканала. Последнее утро в зоне. Еще несколько часов, минут и годами ожидаемое: «На вахту! С вещами!»
Кружка с чифиром шла по кругу. Два глоточка и дальше. Сложив губы трубочкой, осторожно что¬бы не обжечься, глотнул немой, передал кружку дальше, взял гитару. Стало тихо.
Не сразу поняли обалдевшие шпанюки. Ох, не сразу! Он пел! Грудным, сильным, чуть хрипловатым голосом. Не думал я тогда о том, что чувствовали остальные. Изумление прошло, и осознав себя обманутым, я встал и вышел из прохода. Песня оборвалась, и «Хохол» сказал громко, во весь барак: «Не обессудьте, братья. Так надо было!!!» И вдруг слышим, зовут в репродуктор: «С вещами! На вахту явиться!»