На таких как он, в «хате» где ждали суда «ходаки» — сидящие уже не первый срок, смотрели свысока. Лет десять назад, он был осужден условно, честно жил и трудился, пока ночью, на безлюдной улице не сбил машиной человека. Как ранее судимого его и кинули в камеру к матерым «акулам» многие из которых ждали 23-ю статью, признание рецидивистом, с отбыванием срока на особо-строгом,- «полосатом» режиме. Ну и взялись его сразу уму-разуму учить. Ведь каждый из нас профессор-юрист. Короче, надо свидетеля своего. А где найдешь. «Следак» сказал ему, что через неделю дело закрывает и передает в суд. Вот и метался он по камере туда-сюда, туда-сюда. Кликуху дали ему «спортсмен». Он отличался своим тренированным телом, чистым от портачек, щедро синевших на спинах и животах сокамерников. «Ну ладно, Спортсмен. Завязывай мельтешить, канай сюда.» — старый карманник Мышь позвал с нижней нары, — есть у меня мыслишка. Замастырься в ногу, пока суть-да дело, в больничке месяц, суд отложат, я тебе кого-нибудь за хорошие «левешки» со свободы прибалтаю, что мол видел, как тот сам на дорогу выскочил. Там гляди с Божьей помощью и отмажешься!» «Мастырка» простая и надежная. Наполняешь сделанный из веника шприц слюной и вкалываешь в руку или ногу. Все признаки гангрены. Оно и есть заражение, но не страшное. В больничке с этим легко справляются. Ну а чтоб подольше, так и дозу вогнать побольше надо. Уже на следующее утро, до подъема, всех разбудил стон кривящегося «Спортсмена». Нога покраснела, опухла. Капельки пота на побледневшем лице говорили о том, что «замастырился» он как надо. Его вынесли из камеры на носилках. Суда не было. Не выдержал холеный организм зековской «примочки». «Никогда себе не прощу» — сказал грустно Мышь.
«Перебор»
