«Психолог»

Затерявшийся в громадных степях северного Казахстана возле самой границы с матушкой Сибирью живет своей жизнью аул – Сартамар. Воспоминания о знакомстве с местными жителями до сих пор вызывают улыбку.
Я прилетел в далекий северный город, а потом двести километров на “УАЗике” трясся до колхоза, и ещё сто до аула этого по спецзаданию нашего председателя.
Дело в том, что кооперативу нашему, наряду с коровниками, свинарниками и жилыми домами, разрешили и дали деньги на постройку по северным аулам “кабинетов психологической разгрузки”.
Первый кабинет был построен. Дело было за открытием. Секретарь “сельсовета”, местный советский бай в телефонной беседе с нашим шефом попросил, чтобы для начала практической деятельности “кабинета” прислали к ним специалиста-психолога. Шеф, видимо, никого не нашел, вот я и приехал.
Машина затормозила, подняв пыль возле большой белой юрты. В таких обычно не спят, а совещаются. Зайдя внутрь, я поразился выдумке наших кооперативных “аферюг”.
Пол был земляной, на стенах грубо изображен лес – деревья, травы, ромашки желтенькие. Потолок, естественно, выкрасили под синее небо с сияющим солнцем и легким облачком. По периметру стояли десять больших, добротных кресел. Они, эти кресла, да ещё видеомагнитофон с большущим экраном для изображения моря или фигур летающих, колонки для чистого звучания тихой музыки, и были главной частью “кабинета”.
Вдруг стали заходить женщины-доярки. Видимо председатель за ними посылал, убедиться хотел “воочую” в пользе дела.
Доярки были в больших резиновых сапогах и длинных синих халатах. Женщины с интересом поглядывали на меня и толпились посреди юрты, не зная, что делать. Я сам, слегка растерявшись от стремительности происходящего, показал им жестом психолога, уверенным и добрым, на кресла. Все расселись. Я включил “видик”, на экране красочной радугой разбивались о камни волны. Брызги, переливаясь и искрясь, веяли на нас прохладой. Музыка, плавно уносящая, заполнила юрту.
Тема лекции “психологической разгрузки” была ясна, и я начал:
– Главное, дорогие мои женщины, – а они смотрели на меня заворожено, – это чувствовать саму себя и доверять самой себе. Давайте под эту чарующую музыку мысленно пройдемся по ногам уставшим и рукам натруженным. Они расслаблены. Кто хочет, может закрыть глаза, – тут я заметил, что все предпочли остаться с открытыми. – Вы чувствуете, вы слышите, как расслабляется ваша… – я уже начал уставать, без отдыха гипнотизировать пялящих на меня раскосые глаза женщин, когда дверь приоткрылась и мой коллега по кооперативу, бригадир бригады, что строила этот кабинет, в прошлом серебряный призер чемпионата мира по боксу, позвал меня, быстро махая рукой. Вежливо извинившись, я вышел.
– Ты что здесь собрал уже, а? – он удивленно смотрел на меня.
– Я и не собирал. Меня сюда шофер привез, потом бабы пришли, ну я и начал…
Он стал хохотать громко и от души.
– Ой! Мама моя! Да они ж по-русски “ни бельмеса”, ну ни слова не понимают…
Как же мы об этом не подумали?..
– Ну и что? Всех расслабил? – он смеялся, а я тогда почему-то расстроился. Выходящие женщины, не дождавшиеся “психолога”, в почтении склоняя головы, проходили, направляясь к своим коровам. И никто не смеялся.
Музыка, волны, небо! А может, у меня ещё голос приятный!
А он – “ни бельмеса”!