Погода стояла чудесная. По мне, так это самая лучшая пора в этом таежном крае, в этом океане почти совсем необжитой тайги. Морозец чуть ниже тридцати, небо синее, снежок скрипит. Настроение великолепное.
Три наши бригады лесорубов находились по углам выделенного кооперативу лесного участка. Мы сами лес валили, сами грузили, сами своим хлопцам отправляли, а те из него новые колхозы строили. Большой кооператив, много людей, десятки бригад. Испытав меня на стройке, Шеф решил доверить под мое начало отдаленный, сибирский отдел. И вот я начальник лесозаготовочного участка, и не мечтал даже. Я люблю лес. Не я его садил, не мне его валить – так говорили в зонах на лесоповале. Я и не валил, а лишь проверял показатели и нормы да психологически поддерживал этот любимый мной народ – лесорубов. О каждом книгу можно написать. Сильнейшие духом люди, ужасные судьбы. Три бригады по восемь мужиков. От бригады до бригады — я сам, надевши кроссовки и спортивный костюм, подсчитал, бегая — около трех километров. Для меня это пустяк. Погода чудесная, бежишь себе по укатаному лесовозами, с трехметровыми ледянными стенами, снежному тракту, все сверкает, радует. Вот снежный коридор заворачивает, и уже доносится запах дыма – бригада. Два вагона – в одном живут, другой — склад. Какое наслаждение, после легкой пробежки по морозу, пить чай. Дела идут прекрасно, все довольны, я бегу дальше, сочетая приятное с полезным.
Как-то решил я пробежаться вечером, вроде как перед сном работяг проведать. Натянул спортивный костюмчик шерстяной, кроссовочки, шапочку и разминаясь на ходу – в путь. Уже начинало смеркаться, морозец вроде как крепчал, я припустил быстрее, потом начал двигаться в боксерской стойке — то левым, то правым боком, отрабатывая руками «бой с тенью» и не заметил, когда проскочил поворот. Спустя некоторое время, осознав, что заплутал, я испугался, почувствовал, как шапочка на голове зашевелилась. Как я бежал обратно по темному, леденящему душу и тело коридору, я никогда больше не бегал. Мысль, что ночь еще впереди и так темно, что даже с вертолета вряд-ли увидят мечущуюся в тайге фигурку, рушила мое самообладание. Я бежал вперед, потом возвращался, какие-то повороты уводили меня, превратившись в лабиринт трасс проложенных среди снега, громадных деревьев и темноты.
Засветили звезды, стало чуть веселее. Но я устал. В голове мелькали рассказы Джека Лондона, истории, услышанные когда-то от старых каторжан, потерявших при неудачных побегах из таежных зон, своих приятелей. Я взывал к силе воле, к характеру своему закаленному, я просил Бога о помощи и махал, махал руками, прыгал, пытаясь хоть чуть согреться. Силы покидали меня. Я начинал замерзать. И вдруг каменная тяжесть в плечах пропала, усталость ушла и без музыки, в ночи, при свете звезд и цветопредставления шатающихся в снежных шубах могучих кедров, я устроил марафон аэробики. Я это умею.
Наверное, танцевал я без сознания, потому что не заметил ползущий на меня лесовоз. Шофер помог взобраться в кабину:
— Кое-как заметил тебя, ты же весь в инее, как чудо снежное.
После первого глотка крепкого, с таежным медом замешанного чая, я спросил:
— Час? Время сколько?
— Четыре утра браток! Да ты как тут оказался?! Тут же на полсотни верст шаром покати. Самые отсюда близкие — это «Тонус» — он назвал имя нашего кооператива.
Как доехали, не помню. В вагончике меня терли каким то жиром, потом спиртом, поили водкой с медом. Я не замерз. Но тренировка вышла — перебор — в семь вечера побежал, в четыре утра остановился. И все в хорошем темпе. Правда две недели в себя приходил, все тело ныло. Марафон я выиграл. Но когда ради жизни, так это не в счет.
И вот тогда я и попросил у Всевышнего – хочу Лето!!
«Марафон»
