Рубрика: Истории

Мне было пятнадцать лет, когда я шел впервые «этапом» и всеми фибрами души поглощал леденящую музыку неволи. Звон цепей, лай собак, ругань конвоиров. Я еще не умел легко различать, кто есть-кто и к какой масти принадлежит. Да и все кто ехал со мной в камере-купе для малолеток, знакомые по зоне, да по тюрьме пересыльной, пацаны…

Я уже и не помню, когда отец позволял мне отдохнуть. Тренировки набирали темп каждый день. Вместо усталости приходила звериная сила и неведомая доселе уверенность в себе. Старший брат – мой «секундант» и помощник отца – главного тренера сборной республики, обычно скупой на похвалу, довольно кивая головой, хлопал по плечу:- — «Форма» высшая — батька знает,…

Уши мои вдруг стали тёплыми, всё тело бросило в жар – аж в пальцах защипало. Долго же я смотрел на свою фотку на доске объявлений под рубрикой – “Розыск”. В толстой красной рамке – “Особо опасный! Просим помощь в содействии к задержанию!” – висела моя школьная фотография! Нахлобучив на глаза шапку, задрал воротник у пальто…

Не знаю, уж сколько он по лагерям “оттарабанил”, но по всему видать – «росомаха». Как говорит, как ведёт себя. Чифир вскипятил на одеяле байковом, ни один нос ментовский не учуял. Старый каторжанин. Одет скромно, но добротно. Фуфанок на подкладке, сапоги с войлоком внутри. Чувствует себя дома. Ночью закинули его к нам в “купе-камеру” “столыпинского” вагона,…

Такого мне испытать ещё не приходилось. В тридцатиградусный мороз ветер сбивал с ног. Против идти невозможно, а по ветру – так поднимает и задницей о промерзшую землю. Пока добрел до “толчка”, сбил коленки. Вокруг сновали люди, видимо уже привыкшие к этой ледяной свистопляске. Вернулся в теплый, прокуренный барак, залез на второй ярус – нару, что…

— …Завалили! Завалили суку! Все! — приблатненный шнырь Карась, вопил не скрывая радости, перемешанной с ужасом. — Резаного завалили, — он теперь рубленный, козел вонючий. Все!!! — не боясь, не озираясь верещал в «жиганском углу» Карась , уверенный, что эту новость все встретят с радостью. Отрядный нарядчик, бледный, нервно вздрагивая лицом, пытался проявить достоинство. Не…

“Кушай, котёнок, овсянку – она полезная» – говорю я дочери и невольно вспоминаю заброшенный далеко на севере, огороженный заборами с колючей проволокой, продуваемый всеми ветрами кусочек земли. Вот где овсянки наелись! На всю оставшуюся жизнь калорий хватит. Помню случай один. Овёс тот уже поперёк горла встал. Ну, беспредел! Ни картошки, ни пшёнки, ни капусты! Утром…

«Все гениальное – просто». Услышав эту мудрость будучи ребенком, я по молодости своей не поняв ее правильно, приступил к изучению этого нового, в моей «школе» жизни, предмета. Начал искать в простоте гениальность. Запутался, насовершал ошибок. Потом началось время, когда простота была равноценна слабости. Простых не понимали, нужно было себя доказывать. Но это было в «малолетке».…

Трудно выявить среди блатных «кумовку» — стукача, что докладывает «операм» о делах наших скорбных. Вечером Вася Гарабен шепнул мне: — «Пошли, братишка. Если я не ошибся, менты должны сейчас «дуру», пушку искать. Только я знаю, где она, да еще этот хмырь, если я в нем не ошибся». «Пушка»- пистолет или «дура», в зоне это Ч.П.…

Он корчился на цементном полу, подгибая колени к подбородку и уже не стонал, а мычал от раздирающей изнутри боли. «Цыган» колошматил алюминиевой кружкой в окованную железом дверь, орал осипшим голосом: — Дежурный! Давай врача скорее. «Лысый» — уже кончается. Сейчас все повскрываемся!» Послышались цокающие, неторопливые шаги коридорного, и грубый, властный голос обрубил: — «Вот когда…