Мудрец

Дом в лесу, метрах в пятидесяти от трассы, угрюмо прятался за высоким, зеленым, увешанным колючей проволокой, забором. Перед воротами с отдельной, железной дверью и с окошечком для получения посылок, топталась толстая в валенках, в фуфайке и с винтовкой на плече, тетка. «Спецшкола» для трудных подростков имела темную славу у моих ровесников нашего миллионного города. Убежавший…

Я знал, что это рано или поздно случится. Но никак не ожидал, что так быстро и просто. Кончился «детский сад» — приёмник-распределитель, позади спецшкола — начальные классы преступной жизни. Несмотря на это всё же солидное для моего возраста «образование», я вздрогнул, колени чуть подогнулись, и слегка затошнило, когда майор хрястнул печать на бланке, направляя меня…

«Пахан» в камере малолеток. По сути, это «взросляк», пытающийся заслужить льготы различные от ментов. То есть для пацанов правильных — враг он. От них старались избавляться любыми способами. Но были, остались в памяти «паханы», что смогли не просто ужиться, а даже подчинить в какой-то мере свыше десятка бесенят, живущих в своем мире, по своим законам,…

Когда-то, еще в следственной камере “малолеток”, сочинял я стихи. А на прогулочном дворике, с чувством прокричав их, ждал рецензию от старого Мазая, гуляющего вдвоём с сокамерником в одно и то же с нами время, но через дворик от нас. Я кричал, а тюрьма слушала. И явственно разносилось эхо от моего, тогда ещё звонкого, голоса. Как-то…

Мне было пятнадцать лет, когда я шел впервые «этапом» и всеми фибрами души поглощал леденящую музыку неволи. Звон цепей, лай собак, ругань конвоиров. Я еще не умел легко различать, кто есть-кто и к какой масти принадлежит. Да и все кто ехал со мной в камере-купе для малолеток, знакомые по зоне, да по тюрьме пересыльной, пацаны…

Я уже и не помню, когда отец позволял мне отдохнуть. Тренировки набирали темп каждый день. Вместо усталости приходила звериная сила и неведомая доселе уверенность в себе. Старший брат – мой «секундант» и помощник отца – главного тренера сборной республики, обычно скупой на похвалу, довольно кивая головой, хлопал по плечу:- — «Форма» высшая — батька знает,…

Уши мои вдруг стали тёплыми, всё тело бросило в жар – аж в пальцах защипало. Долго же я смотрел на свою фотку на доске объявлений под рубрикой – “Розыск”. В толстой красной рамке – “Особо опасный! Просим помощь в содействии к задержанию!” – висела моя школьная фотография! Нахлобучив на глаза шапку, задрал воротник у пальто…

Не знаю, уж сколько он по лагерям “оттарабанил”, но по всему видать – «росомаха». Как говорит, как ведёт себя. Чифир вскипятил на одеяле байковом, ни один нос ментовский не учуял. Старый каторжанин. Одет скромно, но добротно. Фуфанок на подкладке, сапоги с войлоком внутри. Чувствует себя дома. Ночью закинули его к нам в “купе-камеру” “столыпинского” вагона,…

Такого мне испытать ещё не приходилось. В тридцатиградусный мороз ветер сбивал с ног. Против идти невозможно, а по ветру – так поднимает и задницей о промерзшую землю. Пока добрел до “толчка”, сбил коленки. Вокруг сновали люди, видимо уже привыкшие к этой ледяной свистопляске. Вернулся в теплый, прокуренный барак, залез на второй ярус – нару, что…

— …Завалили! Завалили суку! Все! — приблатненный шнырь Карась, вопил не скрывая радости, перемешанной с ужасом. — Резаного завалили, — он теперь рубленный, козел вонючий. Все!!! — не боясь, не озираясь верещал в «жиганском углу» Карась , уверенный, что эту новость все встретят с радостью. Отрядный нарядчик, бледный, нервно вздрагивая лицом, пытался проявить достоинство. Не…